Ментальность России и менталитет Западной Европы: сравнительный анализ

Ñ. Ë. Êàòðå÷êî

ÌÅÍÒÀËÜÍÎÑÒÜ ÐÎÑÑÈÈ È ÌÅÍÒÀËÈÒÅÒ ÇÀÏÀÄÍÎÉ ÅÂÐÎÏÛ: ÑÐÀÂÍÈÒÅËÜÍÛÉ ÀÍÀËÈÇ

Сравнительный анализ менталитетов предполагает несколько этапов. Первый этап – фиксация языковых различий русского (славянского) и европейского менталитетов на феноменологическом уровне. В качестве оснований для различения можно использовать феномен чрезмерного преобладания оценочно окрашенной лексики в русском языке по сравнению с основными европейскими языками (английский, немецкий, французский) (по выражению Г. Кульчинского, для русского человека характерно "искание правды", но не "поиск истины" [1]), а также отсутствие в этих языках соответствующих аналогов для некоторых понятий русского языка (для анализа привлекаются понятия "духовности", "совести", "смекалки"). Анализ этих феноменов показывает принципиальную разницу между русским и европейскими языками. Поскольку существует тесная взаимосвязь между языком и менталитетом носителей языка (гипотеза лингвистической относительности Сэпира – Уорфа; см. ее изложение, например в [2]), то можно фиксировать различие русского и западноевропейского менталитетов. Причем, как показывают современные логические исследования, это различие имеет место не только на уровне языковых феноменов, но и на более глубоком уровне – уровне логик: различия в логических системах славянского (отсутствие артиклей) и европейского (наличие артиклей) языков (классическая логика фреге – рассело – гильбертовского типа versus "онтология" (логика) Ст. Лесневского [3]).

Следующий этап предполагает выдвижение гипотез для объяснения этого феноменального различия языков (и менталитетов). Например, одной из таких гипотез является гипотеза "срединного" положения менталитета России между Востоком и Западом. Если сопоставить термин "смекалка" с терминами "ум" и "мудрость", то можно выстроить следующий ряд "ум" – "смекалка" – "мудрость", где первый термин ряда ("ум") соотносится с европейским рационализмом, а последний термин ("мудрость") – с восточной медиативной мудростью. Релевантна здесь и метафора "левого" (рационального, Запад) и "правого" (образного, Восток) полушария. Обоснование данной гипотезы позволяет сделать вывод об особом положении России как моста между Востоком и Западом.

Однако для адекватного сопоставления менталитета России и Запада, необходимо уточнение этого понятия. Как показывает анализ литературы удовлетворительного определения понятия "менталитет" нет (например, в работах А. Гуревича не проводится различения между понятиями "ментальности" и "менталитета", [4]). Если под менталитетом понимать некоторую глубинную структуру сознания, зависящую от социокультурных, географических и языковых и т.п. факторов, – то можно показать, что менталитет присущ европейцу как форма, которая содержит, упорядочивает, организует различные ментальные состояния европейца (понятие "менталитета" сопоставимо с понятиями "государства", "гражданского общества"), но этой формы упорядочивания нет в России. Для России адекватнее говорить о ментальности (экспликация понятия "русской души") как о некоторой структуре "инфантильного сознания" [5], которая характерна для империи (см. определение империи в [6]). Данное различение позволяет объяснить с единых позиций существенные особенности "русской души", а также уточнить проблему "диалога" России и Запада, как проблему взаимоотношений "менталитета" и "ментальности".

ЛИТЕРАТУРА

1. Кульчинский Г. Безъязыкая гласность // Век XX и мир. 1990. N. 9. С. 44 – 47.

2. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. – М., Изд-во МГУ, 1988.

3. Материалы российско-японской конференции по онтологии С. Лесневского //Логические исследования. Вып.2. – М., Наука, 1993.

4. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа "Анналов". – М., Индрик, 1993.

5. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. – М., Прогресс, 1992.

Филиппов А.Ф. Наблюдатель империи // Вопросы социологии, 1992, Т. 1, N 1.

На главную